Первый раз я увидел Александру Григорьевну в 1945 году, она пришла
к нам в аудиторию вести упражнения по общей физике и задала нам -
формально уже третьекурсникам, а по колондайковской терминологии
начинающим чичако - проверочную задачку: как сильно надо прижать
к столу пружинку, чтобы при отпускании она подпрыгнула...
И мы пыхтели, потели, злились, а пружинка та никак не отскакивала,
- мы не умели заставить ее отскочить, хотя все нужные для этого
формулы у нас в головах были... формулы да не знания!
А мы-то думали, что одни к другим просто сводятся...
Александра Григорьевна так весело реагировала на наши потуги,
бегала между столами, подзадоривая - и если дозволить образовывать
понятие противоположное злорадству - она подзадоривала нас
доброрадствуя...
Хорошо и в пользу начинать обучение с поражений: они ожесточают
человека против самого себя и сдруживают людей между собой...
А тут еще один - чисто гражданский эффект: нанеся нам поражение,
Александра Григорьевна положила начало сдружению нас с собой...
На третьем курсе она была нашим тьютором - научным воспитателем -
не старорежимной классной дамой, а скорее новорежимным тренером -
временами даже играющим тренером, т.е. тренером, не гнушавшимся
сама обучатся вместе с нами... Ей было дело до всего на свете:
она читала лекции, вела упражнения, незаметно так, ненавязчиво
вмешивалась в нас, болела за нас и по-предметно и по-поступочно,
передавала нам свое непотушимое воодушевление наукой и жизнью...
В свои первые младенческие годы радиофизический факультет еще не
был тем предприятием массового изготовления знатоков, которым он
является сейчас, - он больше напоминал маленькую лабораторию,
выпускающую небольшие опытные серии... И выглядело это производство
кустарновато, по-домаш-нему... Устраивались, например, полусемейные
какие-то вечера - встречи камерного типа... Там-то и происходила
дружеская максвеллизация студентов и преподавателей...
На этих вечерах было весело и задорно: устраивались конкурсы
физические, математические, даже языковые... Подумать только -
собирались отдохнуть от учебных перегрузок, чтобы решать... задачки
и ломать свои головы над анекдотно забавными логическими каверзами...
Такое, конечно, не могло возникать самотеком: вдохновителем и
организатором всех этих вечеров - что сверху, что снизу - была
Александра Григорьевна... Я решаюсь даже сказать - она была на
них затейником, вложив в это слово все то доброе и хорошее, что
из него давно уже вытравлено разными культуртрегерами домов
отдыха и экскурсионных пароходов...
Александра Григорьевна была затейником, развивающим у студентов
радость мышления, радость неожиданного, а не то, чтобы радость, -
как предмет, предусмотренный учебным планом... А это - большой
талант уметь радоваться жизни самому и заражать этим умением
других, уметь не жалеть себя для других, саморастранжириваться,
раздавать себя направо и налево... У меня нет сомнений, что и
сейчас - поручи она сама себе это мероприятие - она справилась
бы с ним с тем же молодецким ухарством...
И еще я хочу сказать об одном уникальном свойстве Александры
Григорьевны... У нее редкая профессия: она педагог, обучатель
людей, она - преподаватель-профессионал... Александра Григорьевна
несомненно является педагогической наследницей Г.С. Горелика,
сумевшей - при сохранении высокой преемственности достижений
учителя - найти свою игру, свою манеру, свой стиль, свое
продолжение...
Это большая удача нашего университета, что в нем, благодаря
Александре Григорьевне, сохранился культ общефизической подготовки,
культ обучения физическому мышлению, культ высокой физической
чистоплотности. И не культ, как слепое преклонение, а культ,
как восторженное уважение к настоящему полезному труду...
Даже в лекционном преподавании Александра Григорьевна так и осталась
тем удивительным затейником, выдумщицей, экспериментатором над
живыми людьми, первооткрывателем и расшевелителем придавленных
учебными планами талантов... Вот как повезло университету...